Решил написать, как я бизнес налаживал с моим корейским партнёром (я его другом считал) в течение 13 лет и, в конце концов, выяснилось, что он меня всё это время обманывал (по деньгам). Где то я сам виноват (а ещё себя считаю знатоком восточной психологии), где то так карты легли (по жизни много чего совпало) или звёзды сошлись (скорее разошлись и разлетелись по мере расширения вселенной с ускорением).
Итак, по порядку. Начну с предыстории как мы стали друзьями — партнерами. Чуть было не написал: как же меня угораздило стать его партнером. Но тогда всё казалось радужным.
Начал я работать с Кореей с марта 1994 г – как раз 2 марта защитил кандидатскую (физико математических наук) и с 4 марта вышел на работу в Samsung Electronics Исследовательский Центр. На должность эксперт – аналитик по технологическому сотрудничеству. Это было интересно, ново как для меня (хотя я уже до этого года полтора начал заниматься такого рода бизнесом и даже была у меня своя компания АО “Передовые Вычислительные Технологии”:“PCT” – Progressive Computing Technologies) так и для Samsung (до этого такого рода бизнесом Самсунг не занимался ни в одной другой стране. Т.е. мы были первопроходцами – мы и Samsung Electronics. Звучит, однако. В начале даже я один в нашем центре — потому что никого еще тогда не было по этому направлению в офисе Samsung в Москве).
Времена были тяжелые. 90-е года ХХ века. Буду сейчас говорить про ученых т.к. я был из той среды, только что защитил кандидатскую, вёл научную деятельность и преподавал высшую математику в академии ракетных войск. Потом пришел работать в Самсунг.
Своими глазами видел как ученые вдруг стали никому не нужны, наука стала тоже никому не нужна. Денег платили мало. Учёные (кандидаты и доктора наук) уходили работать продавцами в переходы в метро – там тогда можно было неплохо зарабатывать. По сравнению с нищенскими зарплатами ученых и преподавателей.
И вот я пришел в Самсунг и у меня появилась возможность запускать проекты (НИР, НИОКР, ОКР) для российских ученых. На деньги Самсунга. Я прямо воспрял духом — у меня появилась такая внутренняя миссия. Привлекать деньги Самсунга для российских ученых. Чтобы они могли продолжать заниматься своей научной деятельностью.
Я чувствовал, что я делаю реально нужное и полезное дело (конечно радовало и то, что я получал хорошую зарплату в Самсунге. И мог заниматься тем, что применял свои знания как ученый – для того чтобы продать технологию или запустить проект надо было разбираться как в технической стороне проекта так и в маркетинге. Как же без маркетинга то? Как представить в Самсунг, чтобы корейцы захотели осуществить проект и купить технологию? Ну, или запустить НИР. Т.е. не зря учился в МГУ. А не ушел сам в торговлю – что тогда было модно). И мне удалось запустить множество проектов. Рад, что много наших ученых осталось в науке в то время именно благодаря проектам с Самсунгом.
В начале Samsung искал технологии для своей бытовой техники и телекоммуникаций. Потом стал интересоваться технологиями обработки изображений и сигналов.
Тут у нас много было чего в России и мы делали интересные проекты. Результаты этих проектов применялись затем Samsung в своей продукции.
Но потом Samsung решил, что ему интересны нано технологии и технологии полупроводников. Мир технологий то развивался. И вот тут засада. В России были только фундаментальные исследования и наработки в этих областях. А Самсунгу надо было что то на уровне уже хотя бы лабораторных образцов и разработок.
И всё стало постепенно угасать. Имеется в виду угасание интереса Самсунга к реальным проектам в России. Мы стали писать отчеты о состоянии дел науки в России в той или иной области. Или скупать патенты или патентные заявки на то или иное исследование в упомянутых областях. Но патент это просто идея. Это не проект. Патенты скупались просто для усиления патентного портфеля Самсунга на будущее – вдруг лет через 10 пригодится.
Т.е. пропала сама суть, стержень моей внутренней миссии. Да – я сам получал хорошую зарплату. Но – не было внутреннего удовлетворения от того что я делаю. Не было такого внутреннего смысла – не мог уже привлекать деньги Самсунг для проектов с учеными из России. Проекты то почти прекратились.
Стало как то и скучно и грустно (и далее словами поэта: и некому руку подать
В минуту душевной невзгоды…)
Какая-то внутренняя опустошённость наступила. А тут еще и возраст переходный для мужичины подкрался незаметно – 40 лет.
И стал вопрос – а что делать дальше то? Просто ходить на работу и получать хорошую зарплату? Это конечно хорошо, но как то мелковато. Хотелось чего то более осмысленного в своей деятельности. Какой то идеи-миссии для себя.
Тут еще у меня мама скоропостижно скончалась в 2004. Просто уснула вечером и не проснулась. Было ей 58 лет.
В общем, это всё добавило сумятицы и раздрай в мои мозги.
И вот тут на сцене появился ОН. Мой корейский знакомый, которого я потом стал считать другом и он стал в дальнейшем моим партнёром по бизнесу.
Знал я его где то с 1995. Он был менеджером (представителем) Самсунг Тяжелая Промышленность (Samsung Heavy Industry) в России. Наши офисы (Samsung Electronics and Samsung Heavy Industry) находились рядом, тогда я еще курил и мы часто встречались в курилке. Он вполне сносно говорил по русски (т.к. в Россию приехал на обучение еще в 1991 – ну и наш язык выучил. Скажу сразу – до конца он его так и не смог одолеть. Говорит плохенько)
Он всегда был улыбчив. Всегда был такой обходительный. В общем мы стали хорошими знакомыми. Не друзьями пока еще — просто хорошими знакомыми.
Потом его Самсунг закрыл офис в России (это подразделение Самсунг продал Volvo). И он уехал обратно в Корею (по моему в 1997 году).
Я как то его и подзабыл. Он там еще проработал в Корее какое то время в Самсунге. Но понял, что выше менеджера ему не подняться (способностей не хватало) и он уволился.
Года два провел в корейских храмах. Изучал там всякие буддистские практики и техники дыхания. Но и там (как я понял) выше среднего уровня подняться ему было не суждено.
И тогда он решил делать бизнес с Россией. Это был 2001 год. Тогда у Кореи были большие надежды на бизнес с Россией. И в области технологий (приобрести в России передовые технологии) и в смысле торговли (всё-таки у нас населения то раза в три больше чем в Корее).
И вот он открыл в Корее компанию (в 2002 г) и прибыл в Россию. Здесь у него была бывшая подчиненная (и подруга по совместительству. Забегая вперед скажу, что потом они поженились в 2006 и живут до сих пор в Корее) – российская кореянка. Он ее попросил помочь ему наладить бизнес с Россией.
Она позвонила бывшим российским партнёрам корейца и его бывшим подчиненным. Они все отказались с ним иметь дело. Я об этом узнал позже. К сожалению. Отказались потому что знали какой он хитрый и ненадежный человек. Они с ним имели дело по проектам. Так что знали кто он такой.
Я не знал. Мы же только в курилке на общие темы общались. Там он казался таким рубахой парнем. Такой весь из себя открытый, веселый, честный.
В общем, когда мне кореянка позвонила и предложила встретиться после работы, чтобы обсудить возможность сотрудничества, я не отказался.
И мы встретились вечером в корейском ресторане.
Продолжение следует.